Неточные совпадения
Господу Богу помолимся,
Древнюю быль возвестим,
Мне в Соловках ее
сказывалИнок,
отец Питирим.
Китайцы сами, я видел, пьют простой, грубый чай, то есть простые китайцы, народ, а в Пекине, как мне
сказывал отец Аввакум, порядочные люди пьют только желтый чай, разумеется без сахару.
Отец Аввакум
сказывал мне только, что обычай утверждения корейского короля китайским богдыханом до сих пор соблюдается свято.
Кому памятцы?» Бабы и девки окружают их,
сказывая имена, мальчишки, ухарски скрыпя пером, повторяют: «Марью, Марью, Акулину, Степаниду,
отца Иоанна, Матрену, — ну-тка, тетушка, твоих, твоих-то — вишь, отколола грош, меньше пятака взять нельзя, родни-то, родни-то — Иоанна, Василису, Иону, Марью, Евпраксею, младенца Катерину…»
— Где
отцовы деньги? — допрашивал Улиту Савельцев, —
сказывай! прощу!
— Вся надежда у нас теперь на него, на сибирский хлебушко, — повторил убежденно Василий. — Только бы весны дождаться, когда реки пройдут… Там,
сказывают, пудик-то мучки стоит всего-навсе семнадцать копеечек. Вот какое дело, честные
отцы!
Иду я через Дюков овраг, где, помнишь,
сказывала, отца-то твоего Яков да Михайло в проруби в пруде хотели утопить?
Ванюха теперь пришед
сказывал, что
отец уж отпускает его ко мне в дом.
—
Сказывают, Никитушку недавно в городу видели, — говорит старуха. — Ходит по купцам и милостыньку просит… Ох-хо-хо!.. А прежде-то какая ему честь была: «Никита Степаныч,
отец родной… благодетель…» А он-то бахвалится.
Трава поблекла, потемнела и прилегла к земле; голые крутые взлобки гор стали еще круче и голее, сурчины как-то выше и краснее, потому что листья чилизника и бобовника завяли, облетели и не скрывали от глаз их глинистых бугров; но сурков уже не было: они давно попрятались в свои норы, как
сказывал мне
отец.
К тому же
отец непременно хотел меня везти сегодня к невесте (ведь мне сватают невесту; Наташа вам
сказывала? да я не хочу).
Отец у него был человек богатый и дворянин, и нашему Фейеру,
сказывают, восемьсот душ оставил.
Мальчик в штанах.
Отец мой
сказывал, что он от своего дедушки слышал, будто в его время здешнее начальство ужасно скверно ругалось. И все тогдашние немцы до того от этого загрубели, что и между собой стали скверными словами ругаться. Но это было уж так давно, что и старики теперь ничего подобного не запомнят.
— Ты, чай, знаешь, — говорил он низким, сипловатым тенорком, —
отец у нас был хороший, кроткий человек, только — неделовой и пьющий; хозяйство и торговля у матери в руках, и он сам при нас, бывало, говаривал: «Устя, ты дому начало!» А мать была женщина рослая, суровая, характерная: она нас и секла, и ласкала, и сказки
сказывала.
Потом явилась дородная баба Секлетея, с гладким лицом, тёмными усами над губой и бородавкой на левой щеке. Большеротая, сонная, она не умела
сказывать сказки, знала только песни и говорила их быстро, сухо, точно сорока стрекотала. Встречаясь с нею,
отец хитро подмигивал, шлёпал ладонью по её широкой спине, называл гренадёром, и не раз мальчик видел, как он, прижав её где-нибудь в угол, мял и тискал, а она шипела, как прокисшее тесто.
Последняя поездка Алексея Степаныча к
отцу и к матери, его внезапная, как сами вы
сказывали, опасная продолжительная болезнь в деревне и перемена, когда он воротился, показали мне, что родители его не желают иметь меня невесткой.
Проповеди о посте или о молитве говорить они уже не могут, а всё выйдут к аналою, да экспромту о лягушке: «как, говорят, ныне некие глаголемые анатомы в светских книгах о душе лжесвидетельствуют по рассечению лягушки», или «сколь дерзновенно, говорят, ныне некие лжеанатомы по усеченному и электрическою искрою припаленному кошачьему хвосту полагают о жизни»… а прихожане этим смущались, что в церкви, говорят,
сказывает он негожие речи про припаленный кошкин хвост и лягушку; и дошло это вскоре до благочинного; и
отцу Ивану экспромту теперь говорить запрещено иначе как по тетрадке, с пропуском благочинного; а они что ни начнут сочинять, — всё опять мимоволыю или от лягушки, или — что уже совсем не идуще — от кошкина хвоста пишут и, главное, всё понапрасну, потому что говорить им этого ничего никогда не позволят.
— А уж как бы хорошо-то было… Сначала бы насчет Савиных да Колобовых, а потом и насчет Пазухиных. То есть я на тот конец говорю,
отец Крискент, что Нюшу-то мне больно жаль да и Алексея.
Сказывают, парень-то сам не свой ходит… Может, Гордей-то Евстратыч и стишает.
— Да. От Маркушки… Он сильно скудается здоровьем-то. «Вот, — говорит, — увидишь
отца, отдай ему, пусть поглядит, а ежели, — говорит, — ему поглянется — пусть приезжает в Полдневскую, пока я не умер». У Маркушки водянка,
сказывают. Весь распух, точно восковой.
— Вот как, приемыш… Слыхал я, сватьюшка, старая песня поется (тут рыбак насмешливо тряхнул головою и произнес скороговоркою):
отца, матери нету;
сказывают, в ненастье ворона в пузыре принесла… Так, что ли?
Отдохнула моя бедная мать, и
отец, и все меня окружающие, особенно ключница Пелагея, которая постоянно возилась со мной во время припадков,
сказывала сказки мне с вечера и продолжала их даже тогда, когда я спал; мать моя была так обрадована, как будто в другой раз взяла меня из гимназии.
— А тебе мать Досифея не
сказывала, какой сан ты носишь и какой пример другим должен подавать?.. Монах от мира отрекся, чего же ему смерти бояться?.. Только мирян смущаешь да смешишь,
отец келарь.
—
Сказывай же! — повторил
отец и затопал ногами.
Мне
сказывали даже, что один глупый охотник застрелил близко подошедшую лису (шкура ее в это время года никуда не годится) и что это был самец; но я сомневаюсь в верности рассказа, судя по их течке, сходной с течкою собак, у которых, как всем известно,
отцы не имеют ни малейшего чувства к детям, никогда их не знают и вообще терпеть не могут маленьких щенят и готовы задавить их.
— Про то, хозяин, опять-таки я знаю, где ночевал; а ты вот что, Борис Тимофеич, ты моего слова послушай: что,
отец, было, того назад не воротишь; не клади ж ты по крайности позору на свой купеческий дом.
Сказывай, чего ты от меня теперь хочешь? Какого ублаготворения желаешь?
— Я-то не была, а Филька
сказывает, что вместо святой воды
отец Андроник водкой его кропил.
А вот чем: сидит так-то год целый Петруха в остроге… ладно; а
отец, старик-ат, тем временем хлопотать да хлопотать, много и денег передавал,
сказывают… ну, совсем было и дело-то уладил, ан вышло и бог знает как худо.
Сын. Напротив того, мой
отец, кроме зари, никогда не маливался. Он,
сказывают, до женитьбы не верил, что и черт есть; однако, женяся на моей матушке, скоро поверил, что нечистый дух экзистирует.
Там,
сказывают, будут все веселы; я, верно, весела буду, когда увижу
отца твоего.
— Нет, слабости она особой не имеет и корпусна, а только нерастениха, как доктор
сказывал. Если бы нынче приказал
отец Сергий привесть ее, я бы духом слетал.
Отец святый, оживите сердце родителя, восстановите род его — молитвами своими спасите болящую дщерь его.
Анисья (убирает посуду и ест). Хоть бы
отец усовестил, да и сказывать-то стыдно.
Анютка. Тебе приходить велела. Мне, говорит, Миките только слово одно сказать надо. Стала я спрашивать, а она не
сказывает. Только спросила: правда ли, что он от вас сходит? А я говорю: неправда, его
отец хотел снять да женить, да он отказался, у нас на год еще остался. А она и говорит: пошли ты его ко мне, ради Христа. Мне, говорит, беспременно нужно ему слово сказать. Она уж давно ждет. Иди же к ней.
Сказывают,
отец какой-то пьяный, что и сын к себе не пускает.
— Разумеется. Волки! — продолжал Александр Иванович с лукавой усмешкой. — Всё, будто не смысля, ему говорят: «Это, Василий Петрович, ты, должну, в правиле. Мы теперь как
отца Петра увидим, тоже его об этом расспрошаем», а мне тут это все больше шутя
сказывают и говорят: «Не в порядках, говорят, все он гуторит». И прямо в глаза при нем его слова повторяют.
Вася. Ты, говорит, не смей
сказывать, что я женатый!.. А старуха-то его руку тянет, потому — богатый. Потом как-то говорит: ты, говорит, проваливай и не смей сюда ходить, а то, говорит, убью! И, говорит,
отцу скажу. Что ж, известно, я тятеньки боюсь! Ты, говорю, пи… пи… пиять меня хочешь… Что же, пияй! Отольются тебе мои слезы… Целую неделю, Дарья Агафоновна, я плакал навзрыд, а вот нынче с горя выпил… не мог я этого прео… переломить в себе!
Если она и
сказывала имя истинного моего
отца, они все подумали: она лжет, — и когда выбирали для меня отчество, выбрали не по ее словам, а по своей уверенности.
—
Сказывали, матушка, про
отца Софонтия, что людей он жигал. Правда ли это? — спросил Василий Борисыч.
И стал нам
сказывать отец Аркадий про оскудение благочестивого священства, про душевный глад, христиан постигший.
— Вранью да небылицам короткий век, а эта правда от старинных людей до нас дошла.
Отцы, деды про нее нам
сказывали, и песни такие про нее поются у нас… Значит, правда истинная.
—
Сказывай!.. Все по ряду
сказывай!.. — говорил
отец, сурово глядя на Матренушку. Дрожал и обрывался от гнева голос его.
— Стары матери мне
сказывали, что была ты у
отца с матерью дитя любимое, балованное, что до иночества была ты развеселая — что на уме у тебя только песни да игры бывали… Видно, и я в тебя, матушка, — усмехнувшись, сказала Фленушка.
— Я тебе
сказываю, что разумен, — возразил Патап Максимыч. — Аль не веришь
отцу?
— Имею усердие
отцу Софонтию поклониться, — ответил Василий Борисыч. — Завтра,
сказывают, на его гробнице поминовение будет, так мне бы оченно желательно там побывать.
Настя глядела непразднично… Исстрадалась она от гнета душевного… И узнала б, что замыслил
отец, не больно б тому возрадовалась… Жалок ей стал трусливый Алексей!.. И то приходило на ум: «Уж как загорелись глаза у него, как зачал он
сказывать про ветлужское золото… Корыстен!.. Не мою, видно, красоту девичью, а мое приданое возлюбил погубитель!.. Нет, парень, постой, погоди!.. Сумею справиться. Не хвалиться тебе моей глупостью!.. Ах, Фленушка, Фленушка!.. Бог тебе судья!..»
— Он всему последует, чему самарские, — заметила Евпраксия. — А в Самаре епископа,
сказывают, приняли. Аксинья Захаровна сумлевалась спервоначала, а теперь, кажется, и она готова принять, потому что сам велел. Я вот уж другу неделю поминаю на службе и епископа и
отца Михаила; сама Аксинья Захаровна сказала, чтоб поминать.
— Да ведь сказано было вратарю, что Стуколов Яким гостей привез…
Сказывали отцу игумну аль нет еще?
О тайне же сокровенной, о святом служении Богу и агнцу не должна никому
сказывать: ни
отцу родному, ни
отцу духовному, ни царю и никому, кто во власти…
— Каяться надо чистосердечно, девоньки, потому что сам господь Иисус Христос присутствует невидимо на исповеди, — говорила она. — Как за ширмочки к
отцу Модесту войдешь, так перво-наперво земной поклон положить надоть, а там, на крест его животворящей глядя, и грехи
сказывать. Без утайки, как есть все…
— Ладно… Ладно…
сказывайте грехи, малыши, а батюшка-то
отец Модест выведет на средину церкви, сядет тебе на спину многогрешную да вокруг храма божия трижды на тебе и проедет. Не греши, мол, милая, не греши!
— Пойду-с… И на духу каялся… Батюшка,
отец Пётра, тоже
сказывает, что баловство… А по моему глупому предположению, как я это дело понимаю, это не баловство, а болесть… Всё одно как запой… Один шут… Ты не хочешь, а тебя за душу тянет. Рад бы не пить, перед образом зарок даешь, а тебя подмывает: выпей! выпей! Пил, знаю…